Военное ПТСР: шаги по возвращению воина и советы близким

Семинары состоялись в Центре медицинской антропологии ИЭА РАН в рамках цикла «Работа с ПТСР – травмами катастроф: пандемии, войны, терроризм», организуемый совместно с Институтом транс-ориентированной психологии им. Фелиситас Гудман

Прежде всего и Эдвард, и Кейт, и другие участники их команды создают доверительное поле. Чувствуется их живой опыт, они устойчивы и открыты. Если бы я хотел учиться такой работе, то у них.

Во время вьетнамской войны в США Эдвард Тик был среди протестующих против неё, и потом стал работать с ветеранами, чтобы помочь им вернуться к обычной жизни — это, как он говорит, его вклад в страну.

Переходя к практике: основа работы с военным ПТСР — это сообщество (community). Эдвард говорит, что человек, переживший боевые действия, участвовавший в войне уже никогда не будет прежним. Война необратимо меняет людей, и будет ошибкой ожидать, что всё станет как прежде после возвращения. Меняется он, меняется и окружение.

Шаги, необходимые для возвращения

1) Изоляция и исцеление
Здесь Эдвард опирается на традиционные практики индейцев Великих равнин: прежде чем войны вернутся в племя, для них строится отдельный лагерь, в котором они пребывают необходимое время в изоляции под присмотром старейшин и шаманов. У современных воинов такие ритуалы не соблюдаются, и быстрое возвращение вызывает «кессонную болезнь». Некоторые ветераны интуитивно ищут изоляции и избегают взаимодействия в течение некоторого времени после возвращения, встречая непонимание близких.

2) Утверждение своей судьбы, как воина
Речь о том, чтобы согласится со своим опытом, что теперь это часть личной идентификации.

3) Очищение
Не только в душах, но в нервных системах и телах воинов остаются «токсины», которые необходимо вывести. Здесь помогают катарсические практики. В индейских племенах используются бани, в которых воины интенсивно потеют, в Африке воинов закапывают по шею в землю и оставляют на некоторое время, чтобы земля забрала «энергетические токсины».

4) Рассказывание историй
Один из ключевых пунктов — способность и возможность рассказать о том, что было, что давит сильнее всего. Для этого может понадобится время, иногда очень много времени, но без историй облегчение не приходит. Причём не только в кругу сослуживцев, но и в кругу близких (иногда для этого требуется специальная подготовка).

5) Восстановление в качестве члена общины
На этом шаге общество берёт на себя ответственность за приветствие и встраивание ветерана в свою структуру, и в какой-то момент он становится агентом позитивных изменений. Это тоже ключевой момент — военное ПТСР не является индивидуальным расстройством, оно затрагивает всё общество, как бы мы ни пытались этого не замечать. Поэтому и исцеление происходит только в сообществе (community).

6) Инициация в воина-старейшину
Когда ветеран исцелён, он становится воином-старейшиной, который служит людям до конца своей жизни мирным, конструктивным, жизнеутверждающим образом.

Примеры практик духовного искупления после службы

(перевод слайда)

— Почитание погибших: алтари, ритуалы, воспоминания и молитвы
— Примирение: встречи и рассказ историй своим близким, другим ветеранам, бывшим противникам, гражданским, политикам, получение заслуженных наград
— Работа по исправлению причинённого вреда
— Филантропия: оставить хорошее наследие
— Наследие: всё не закончится на мне
— Выразительные искусства: трансформация энергий, рассказывание историй, созидание там, куда было принесено разрушение
— Рассказывание историй: воспоминания и обучение
— Молитвы и благословение: священнослужения и пожертвования

Одна из практик, которую использует Эдвард — это возвращение на места боёв. Например, он привозил ветеранов во Вьетнам. Также он привозил ветеранов в Грецию к храмам и кладбищам древних воинов, где они проводили исцеляющие практики и мистерии.

Кейт про помощь семьям военных

Когда чей-то сын, муж или отец воюет, то члены его семьи и близкие тоже на войне. Они ждут, переживают, и это сильно их затрагивает. Поэтому членам семей важно не вытеснять этот опыт, а давать ему место. Использовать телесные практики, силовые упражнения, петь, особенно вместе, и медитировать, если это помогает.

Для детей самое важное сохранить рутину: что бы ни происходило, у них должно быть расписание, регулярные занятия, книжка на ночь и др., на что они могут опираться.

По словам Кейт война полностью меняет людей, и делает это навсегда. Близкие этого не ожидают, но структура личности, ценности и желания ветерана становятся другими. Это относится не только к тем, кто находится непосредственно на поле боя, но и, например, операторам дронов, военным медикам, служащим в ракетных/ядерных войсках.

Близким необходимо знать, к чему приводит военный ПТСР: вспышки ярости, зависимости (наркотики, алкоголь и др.), склонность к изоляции, отказ от общения и социализации, избегание общественной деятельности. Фокус не дома, а на новостях и сослуживцах.

Что можно сделать:

Согласиться, что человек вернётся(-улся) другим. Сильно снизить планку ожиданий, что он будет таким же как был.
Договориться о периоде адаптации (первый шаг у Эдварда выше), не давить, дать дозреть.
Поощрять рассказы о давящих вещах.

Кейт рассказывает, что ветеран может боятся рассказывать о своих переживаниях, чтобы не травмировать других людей. Он мог совершить действия, которые вызывают чувство вины, и боится страха и осуждения. В этом случае военному и семье необходима поддержка терапевтов. Без рассказов пережитое будет подавлено и превратиться в зависимость или насилие, но если при рассказе ветеран встретит отвержение со стороны близких, то это ещё усугубит его ситуацию. Поэтому в этом случае близкому нужна терапия и подготовка, чтобы смочь отнестись к услышанному с сочувствием.

Военная цензура

Я спросил Кейт и Эдварда, есть ли в США военная цензура — законы, подобные российским об уголовной ответственности за публичное осуждение СВО, за «фейки» и точки зрения, отличающиеся от официальной.

Нет, таких законов нет, ответила Кейт, любой человек может публично выражать любое отношение к войнам, которые вела или ведёт страна, если он не причиняет насилие другим людям. У них регулярно проходят как про-, так и антимилитаристские митинги. Культура отмены также не очень работает в этом случае, потому что оба крыла практически равны по количеству сторонников.

Эдвард добавляет, что, обобщая, терапевты в США по большей части относятся к либеральной антивоенной части общества, а ветераны к консервативной провоенной части. При этом все политические предпочтения терапевт должен оставить за дверью и работать для своего клиента.

Я спросил, какой совет мог бы дать Эдвард терапевтам, которые работают с ветеранами в условиях военной цензуры?

На что Эдвард рассказал историю про Карла Юнга, у которого была пациентка с большим количеством историй. Она всё время хотела их рассказывать, но он просил её остановиться и рассказывать сказку (имеется ввиду юнгианская сказкотерапия). И так на каждой сессии — она хотела что-то рассказать из жизни, он прерывал её просил продолжать рассказывать сказку. Через некоторое время, хоть они и не разбирались в личных историях, у клиентки произошли положительные изменения в жизни, и Юнг предложил завершить терапию.

Так Эдвард описал один из вариантов работы с материалом из серой зоны. Подобным образом, например, они работали с ветеранами секретного подразделения, предлагая им иносказательно рассказывать о пережитых событиях в форме фантастической истории, которая происходила на другой планете, где воевали инопланетяне.

Эдвард Тик (PhD) — автор, поэт, целитель, холистический психотерапевт, педагог, консультант и гид по международным путешествиям. Он более сорока лет работает с участниками боевых действий, помогая исцелять «невидимые» раны войны и насильственных травм. Он удостоен чести за свою новаторскую работу в области духовного, целостного и основанного на сообществе исцеления ветеранов и других лиц, переживших жестокое насилие, которые страдают от посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) и моральных травм.

Книга «Возвращение воина» на сайте ИТОП
Сайт: www.edwardtick.com

Кейт Далстед — клинический психолог, психотерапевт (гештальт-телесная терапия; индивидуальная, семейная, супружеская и групповая психотерапия; пасторское консультирование и др.); соучредитель и соруководитель программы «Солдатское сердце» (шт. Нью-Йорк); штатный консультант по вопросам психического здоровья в Колледже Сэйдж (шт. Нью-Йорк); соруководитель «Круга медицины “Ворон и Ястреб”» (шт. Нью-Йорк); терапевт / координатор профилактических мероприятий в Кризисном центре по насилию в семье «Колумбия-Грин» (шт. Нью-Йорк); преподаватель творческого письма как метода самопознания для женщин.