На «Медузе» вышло интервью с учёным Александром Лебедевым (Каролинский институт в Швеции), который занимается проблемой использования психоделиков в терапии психических расстройств. В последние годы проводится всё больше исследований на эту тему, их результаты очень обнадёживают. Ниже несколько цитат из интервью, а полностью его можно прочитать на сайте издания.
— Почему в 2000-е эта область начала возрождаться?
— Есть ряд причин. Во-первых, в 2000-е институт Джонса Хопкинса добился того, что получил финансирование и разрешение на целую серию исследований об эффектах психоделиков на структуру психики. Они впервые научно продемонстрировали, что психоделический опыт способен изменять структуру личности. Эти работы явились важной вехой в начале психоделического ренессанса.
Вторая важная вещь — скандал с Дэвидом Наттом. Это именитый профессор психофармакологии, который был главой совета правительства Великобритании по наркополитике. Примерно десять лет назад Натт опубликовал серию работ, где достаточно активно критиковал современные подходы к классификации психоактивных веществ. В одной из первых статей для большей наглядности он даже сравнил риски употребления МДМА с верховой ездой: верховая езда, будучи достаточно опасным видом спорта, оказалась в проигрыше. Натт хотел показать, что текущая наркополитика не совсем рациональна с научной точки зрения, предложив альтернативное решение в виде экспертной шкалы вредности рекреационных наркотиков.
Эти публикации и, в частности, вывод о том что самое опасное вещество — это алкоголь, вызвали огромный общественно-политический резонанс, который в итоге привел к увольнению Натта с должности советника по наркополитике.
Научное сообщество же встало за него горой, в итоге он получил позицию профессора в Imperial College London и зеленый свет на проведение серии исследований с классическими психоделиками — псилоцибином, ЛСД и ДМТ (диметилтриптамином).
Серия всех этих событий послужила дополнительным толчком для возобновления исследований психоделиков, по крайней мере в Европе. Это безусловно наложилось и на упомянутый ранее кризис в психиатрии. Ведь после открытия селективных ингибиторов обратного захвата серотонина в конце 1980-х — начале 1990-х никаких радикальных открытий в психофармакологии не произошло. Мы имеем дело с тяжелой стагнацией методов лечения в психиатрии.
Все это хорошо сочеталось со стремительным развитием методов нейронаук. Сегодня у нас есть неплохие методы прижизненной визуализации активности мозга, которые, безусловно, обладают рядом ограничений, но представляют собой огромный шаг вперед в сравнении с доступными методами нейронаук прошлых лет. Есть любопытные модели различных состояний мозга, для тестирования которых психоделики представляют огромный интерес. В общем, я вижу что современная наука как никогда ранее готова к исследованию этого важного класса веществ.
Я обратил внимание на удивительный контраст с рисками, которые несут в себе легальные психоактивные вещества. Мы знаем: по самой меньшей мере треть (а по некоторым данным — больше половины) всех насильственных преступлений совершаются под действием алкоголя. Сходная статистика имеется в отношении суицидов.
Совершенно другая картина в отношении психоделиков. Да, можно сказать, что алкоголь широко доступен (что в контексте упомянутого выше звучит еще ужаснее), а психоделики используются относительно небольшой частью населения. Но тем не менее, сейчас нет никаких свидетельств в пользу какой-либо опасности этих веществ в отношении психического здоровья и общества.
Кроме всего прочего, классические психоделики (ЛСД, псилоцибин, диметилтриптамин, мескалин) — это вообще одни из наименее биологически токсичных психоактивных веществ. Есть традиционный способ оценки — сравнение летальной дозы с эффективной. То есть — во сколько раз летальная доза превышает ту, которая вызывает желаемые эффекты. Для кофеина это соотношение [по имеющимся данным] составляет 60, для алкоголя — порядка 10. Для ЛСД, в свою очередь, этот показатель даже по самым пессимистическим расчетам составляет около 1500.
[…]
— А мы уже понимаем, как психоделики технически помогают? Например, в случаях депрессий или зависимостей.
— Эффекты психоделиков достаточно органично вписываются в любую из психотерапевтических школ. У каждого будут свои объяснения. Например, некоторые психотерапевты будут говорить, что психоделики пробуждают внутренние ресурсы в борьбе за исцеление. Есть такая теория о внутреннем терапевте.
С позиции биологии и когнитивных наук эффекты психоделиков тоже можно объяснить. Ряд психиатрических состояний — в частности, зависимости и депрессии — связаны с нарушениями динамики работы мозга. В нормальном состоянии здоровый человек относительно легко переключается между различными режимами мышления: иногда мы поглощены мыслями, воспоминаниями, несколько минут спустя уже направляем фокус нашего внимания на решение практических проблем, общение с окружающими или планируем, как будем проводить выходные. В депрессивных состояниях люди поглощены неприятными самоуничижительными переживаниями, из которых им бывает очень трудно выбраться. Это четко отражается и в паттернах активности их мозга.
Психоделики же расширяют репертуар состояний, в которых может находиться мозг. Его динамика становится менее предсказуемой. По всей видимости, это приводит к положительным изменениям в состоянии человека.
[…]
— Когда психоделики будут широко применять в ходе обычной терапии?
— Определенные наработки с МДМА, которое не является классическим психоделиком, могут быть доступны в США, по самым оптимистичным прогнозам, уже в течение двух-трех лет. Скорее всего, изначально вещество будет внедрено в практику в контексте терапии посттравматического стрессового расстройства — например, это работа с ветеранами боевых действий.
В дальнейшем обычно происходит постепенное расширение сферы применения вещества. Уже есть исследователи, которые говорят, что МДМА можно использовать для терапии самых разных состояний, связанных с психотравматическими событиями. Помимо этого в Штатах ведутся исследования использования МДМА в психотерапии взрослых людей с аутизмом. Следует подчеркнуть, что это не постоянный прием МДМА, а несколько сессий, которые выступают катализатором терапевтического процесса.
Думаю, если все будет продолжать проходить гладко, в течение пяти лет частично может стать доступен и псилоцибин — для терапии депрессивных состояний. Относительно дальнейшего развития ситуации строить какие-то конкретные прогнозы пока трудно.
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.